Война не бывает благополучной.
Всегда и всюду она несет клеймо беды.
И все же бывают разные войны
- одни зарождаются в парламентах и вызревают
под ободряющие выкрики возбужденной уличной
толпы, другие готовятся в тайне и подобны грому
среди ясного неба.
Второе - несправедливей, больней, страшней.
Брестская крепость сорок первого
- это зеленые валы, пышные кроны склонившихся
над речками деревьев, полевые цветы на окрестных
лугах. Пейзаж щедрой весны и такого же начала
лета. Жизнь прекрасна, надежды людей - даже
если многие из здешних обитателей носят военную
форму - светлы и простираются далеко-далеко,
в такое же светлое будущее.
Часы идут.
Мирный договор СССР с Германией
не породил мира. Это хорошо ощущалось в пограничном
Бресте.
Недоверие двух правителей
было взаимным. Политика их в отношении друг
друга строилась в зыбкой атмосфере неприязни
и похвал, расчета и коварства. Возможность открытого
столкновения не исключалась - учитывалась изначально,
О плане «Барбаросса» знают все. Советское военное
планирование с 1940 года также велось с учетом
вероятной войны с Германией. На западной границе
были развернуты значительные силы. Однако момент
решительной схватки в Москве и Берлине определялся
по разным часам. «Разбежка» была очень велика
и явилась причиной трагедии. Личная вина И.В.
Сталина в том огромна.
Брест был переполнен военными,
однако с точки зрения тактики это являлось очевидным
минусом. Город стоящий на самой границе, слишком
уязвим не только для авиации - даже для артиллерии.
«Представляется, что размещением войск руководили
не соображения боеготовности, а наличие фонда
казарм и складов», - пишет А.А. Крупенников,
историк, создатель и первый начальник музея
обороны Брестской крепости, профессор Академии
военных наук. В самом деле, в Бресте располагались
части 28-го стрелкового корпуса, части армейского
подчинения, штаб и отдельные подразделения 17-погранотряда.
А также госпиталь, медсанбат многочисленные
склады.
Брестское направление к июню
1941 года прикрывали войска 4-й армии Зап.ОВО,
имевшие зону ответственности шириной свыше 150
километров. При изучении документов не покидает
ощущение, о войска армии, как и других советских
группировок, находились в этот период в неком
«муравьином» движении.
С одной стороны, предпринимались
совершенно правильные меры к серьезному повышению
их боеготовности. (Досрочный выпуск военных
училищ, выдвижение на запад и развертывание
некоторых подразделений до кадрового состава,
переоснащение новой боевой техникой и т.д.).
С другой - «перестройка» на марше порождала
изрядную дезорганизацию, боеготовность объективно
не могла быть высокой. Так, выполняя директивы
высшего командования, принятые весной этого
же года и связанные с новым мобилизационным
планом, командование округа проводило активное
перемещение личного состава. Значительная часть
подразделений 42-й и 6-й стрелковых дивизий,
расквартированных в крепости, была в апреле-июне
отправлена в летние лагеря на ученая и стрельбы,
а также на строительные работы (северо-западнее
и южнее Бреста возводился укрепрайон, сделано
было на тот момент 15-20 процентов от запланированного).
На «оборонстрой» направлялись по одному батальону
от каждого стрелкового полка, по дивизиону артиллерийского,
все подразделения саперов и окружной инженерный
полк.
Кроме того, пулеметные роты
стрелковых полков выдвинулись на полигон на
южных окраинах Бреста: там 22 июня должны были
состояться тактические занятия, в которых, кроме
пулеметчиков, должны были участвовать бойцы
полковой школы 6-й дивизии, артдивизион и стрелковый
батальон. Из крепости частично уехали зенитчики
- на учебные стрельбы под Минском. Мало того,
войска 4-й армии по личному составу имели общий
некомплект от 15до 20 процентов.
Серьёзные проблемы были с
вооружением. В приграничные части едва начали
поступать его новые образцы. В 10-ю смешанную
авиадивизию, прикрывавшую с воздуха упомянутую
4-ю армию, в мае-июне поступила партия самолетов.
В том числе 2 истребителя «Миг-3», 20 - «Як-1»,
9 современных бомбардировщиков «Пе-2» и 4 штурмовика
«Ил-2». Освоить эти самолеты не успели. К примеру,
все «Яки» находились в ящиках-контейнерах в
городе-спутнике Бреста Кобрине. В 123-м авиаполку,
куда пришла авиатехника, вот-вот ожидали специалистов-сборщиков
с авиазавода. Не дождались.
Схожая картина с бронетехникой.
Танки «Т-34» и «КВ-2», которые были адресованы
22-й танковой дивизии (формировалась в окрестностях
Бреста), в роковые дни находились где-то в пути,
на железнодорожных платформах. В частях не имелось
в достатке даже современного стрелкового оружия
- тоже «вот-вот» и «со дня на день».
Самое главное, однако, в другом.
«Большая дружба» с Германией, не раз продемонстрированная
на самом высоком уровне и всячески поддерживаемая
официальной пропагандой, сбивала с толку военачальников
и рядовых бойцов. Бдительность трактовалась
весьма своеобразно - чтобы «не поддаваться на
провокации». По Бресту свободно расхаживали
гитлеровские офицеры, приезжающие в «гости»,
воздушное пространство ежедневно нарушали германские
самолеты, от пограничников поступали все более
частые сообщения о скрытом передвижении войск
по ту сторону Буга, но никакого резонанса это
не имело.
Точки над «i» расставило печально
известное Заявление ТАСС от 13 июня 1941 года:
«...по данным СССР, Германия так же неуклонно
соблюдает условия советско-германского пакта
о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего,
по мнению советских кругов, слухи о намерении
Германии порвать пакт и предпринять нападение
на СССР лишены всякой почвы...»
Это была даже не ошибка - удар в спину.
Итак, июнь сорок первого,
двадцать второе число. Наступала самая короткая
ночь года. Примерно восемь тысяч человек, находившихся
в крепости, - в том числе члены семей бойцов
и командиров - еще не слышали ничего, кроме
невнятного шума летней темноты.
Наша
галерея предлагает познакомиться
с фотоработами, посвященными, в-первую
очередь Бресту и брестскому краю.
Представлены снимки различных авторов,
различных исторических эпох.
