Брестская крепость. История. В.В. Бешанов
|
|
|
|
|
| |
Информация |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
--------------------------------------------------------------------------------------------------- |
|
|
| |
Фотогалереи |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
«Я - КРЕПОСТЬ. ВЕДЕМ БОЙ...»
Разработку операции против Советского Союза германское командование начало по указанию Гитлера в конце июля 1940 г. После рассмотрения двенадцати вариантов 18 декабря того же года был утвержден план войны против СССР под названием «Барбаросса», оформленный директивой № 21. Согласно плану предполагалось к 15 мая 1941 г. завершить подготовку к нападению силами трех групп армий, действующих на ленинградском, московском и киевском направлениях. Операцию надлежало провести таким образом, «чтобы уничтожить находящуюся в Западной России массу русских войск путем быстрейшего продвижения вперед ударных танковых групп и помешать отходу боеспособных войск в просторы русской территории».
Главный удар предполагалось нанести на Москву. Отсюда разгром основных сил Красной Армии в западных районах Белоруссии становился ближайшей и важнейшей стратегической задачей вермахта. Решение этой задачи возлагалось на группу армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Феодора фон Бока. Наступая двумя мощными фланговыми «кулаками», группа армий должна была раздробить силы противника в Белоруссии и концентрическими ударами подвижных сил севернее и южнее Минска овладеть районом Смоленска.
От Бреста должна была наступать группировка в составе 2-й танковой группы генерала Г.Гудериана и 4-й полевой армии фельдмаршала Ганса фон Глюге. К 21 июня 1941 г. на брестско-минском направлении в полосе 4-й советской армии немцы сосредоточили 450 тысяч солдат и офицеров, 6200 орудий и минометов, более 900 танков и штурмовых орудий. С воздуха эту группировку поддерживали более 1000 самолетов 2-го воздушного флота.
Армия генерала А.А.Коробкова, прикрывавшая Брест, располагала достаточно большими силами, чтобы организовать прочную оборону. Однако она не могла выполнить эту задачу. Войска не были приведены в боевую готовность и развернуты на тех позициях, на которых они должны были находиться по плану прикрытия границы. Дислокация частей не позволяла быстро занять оборонительные рубежи. Солдаты и офицеры продолжали заниматься боевой подготовкой и строительством. Несмотря на то что с середины весны 1941 г. советскому командованию поступала информация о наращивании германской группировки у советской границы и о надвигавшемся нападении, специальные меры по отражению удара в приграничных районах не были приняты. В полосе армии было шесть мостов через Западный Буг, большая часть которых не использовалась. Эти мосты не снесли и даже не минировали, не желая «проявлять бестактность по отношению к немцам», с которыми был подписан договор о дружбе и границе.
21 июня 1941 г. Брестский пограничный отряд нес обычную службу. Все саперные части армии, выделенные батальоны стрелковых дивизий вместе с местным населением работали на строительстве объектов укрепленного района и оборудовании полевых позиций. Отдельные части были выведены в летние лагеря или совершали учебные марши. На 22 июня штаб армии наметил проведение опытно-показного учения и смотра техники. В связи с этим на артиллерийский полигон южнее Бреста был выведен ряд стрелковых и артиллерийских подразделений 6-й и 42-й стрелковых дивизий. На это учение был вызван весь высший и старший комсостав армии, до командира отдельной части включительно. Таким образом, накануне войны из крепости было выведено более половины подразделений - 10 из 18 стрелковых батальонов, 3 из 4 артполков, по одному из двух дивизионов ПТО и ПВО, а также разведбатов. Командиров и красноармейцев, оставшихся в крепости, не считая персонал и пациентов госпиталя, было около 8 тысяч человек, здесь же проживали 300 семей военнослужащих.
Летний субботний вечер личный состав проводил, как обычный предвыходной день. В большинстве частей демонстрировались кинокартины, устраивались спектакли, вечера самодеятельности, в бывшем костеле крутили «Валерия Чкалова». Старшие командиры армейского управления смотрели в Кобрине спектакль, поставленный бригадой минских артистов. Член Военного совета и начальник политотдела 4-й армии присутствовали в Бресте на концерте московских артистов. В городе находились многие командиры частей и подразделений, приехавшие к семьям.
До последнего момента И.В.Сталин не верил, что Гитлер решится напасть на СССР. В результате войска 4-й армии, как и всего Западного особого военного округа, не были своевременно приведены в боевую готовность и занимали крайне невыгодное положение. Это не позволило отразить первые мощные удары врага, повлекло за собой большие потери и привело к поражению Красной Армии в приграничных сражениях.
Лишь в 3 часа 30 минут по московскому времени 22 июня, за полчаса до начала Великой Отечественной войны, генерал А. А. Коробков получил переданное открытым текстом по телеграфу приказание командующего округом генерала армии Д.Г.Павлова о приведении войск в боевую готовность. Директиву Народного комиссара обороны № 1 штаб армии принял уже в то время, когда на спящие гарнизоны посыпались немецкие снаряды и бомбы. Война застала войска 4-й армии врасплох.
В 4 часа, едва забрезжил рассвет, со стороны германских войск внезапно был открыт артиллерийский огонь. Наиболее интенсивно он велся по военным городкам в Бресте и особенно по Брестской крепости. Огонь корректировался с паривших над границей аэростатов.
Одновременно с артиллерийской подготовкой немецкая авиация произвела ряд массированных ударов но аэродромам 10-й смешанной авиадивизии полковника Н.К.Белова. В результате вражеских налетов были сожжены практически все самолеты штурмового авиаполка и 75 процентов самолетов истребительного полка в Пружанах. В 123-м истребительном полку, базировавшемся на аэродроме Именин в районе Кобрина, осталось десять исправных машин. Бомбардировкам подверглись также штабы и склады.
В 4 часа 15 минут под прикрытием артиллерийского огня войска первого германского эшелона начали форсировать Западный Буг. Мосты немецкие штурмовые группы захватили еще до начала артподготовки. Кроме мостовых переправ использовались броды, лодки, плоты. Отдельные группы танков, снабженные специальными приспособлениями, позволявшими преодолевать водный рубеж глубиной до 4 метров, перешли на восточный берег реки по ее дну.
Главный удар немцы нанесли на участке Яну в, Подляски, Славатыче, т.е. почти во всей полосе 4-й советской армии, охватывая Брестский район. Танковые соединения Гудериана переправлялись через реку по обе стороны Бреста.
Захватить Брестскую крепость и город должен был находившийся в центре ударной группировки 12-й армейский корпус генерала Шрота, в состав которого входили 45, 31 и 34-я пехотные дивизии. Штурм крепости был поручен 45-й дивизии, которая снискала славу одного из лучших соединений германской армии. Ее солдаты участвовали во всех кампаниях вермахта, первыми вошли в горящую Варшаву и в побежденный Париж. Интересное совпадение: эмблема 45-й пехотной дивизии представляла собой изображение крепостных ворот с зубчатым парапетом и двумя башнями. Для предстоящего штурма дивизия была усилена тремя артиллерийскими полками, девятью мортирами калибра 210 мм и тяжелыми минометными батареями.
Кроме того, казематы крепости должны были стать полигоном для испытания в боевых условиях сверхмощных 600-миллиметровых осадных артиллерийских систем типа 040 (неофициальное название «Карл»), стрелявших фугасными и бетонобойными снарядами массой 1,7 и 2,2 тонны. Снаряд самой крупнокалиберной в мире самоходной мортиры на расстоянии 4,5 километров пробивал бетонную плиту толщиной до 3,5 метров или 450-миллиметровую броню. Численность персонала, закрепленного за каждой артустановкой, железнодорожным спецсоставом, с учетом передовых наблюдателей, корректировщиков и связистов составляла 109 человек. В район Бреста прибыла 2-я батарея 833-го тяжелого артдивизиона, состоявшая из двух 126-тонных монстров «Адама» и «Евы».
Поднятые по тревоге части и соединения армии Коробкова, подвергаясь непрестанным авиационным ударам и артиллерийскому обстрелу, вступили в тяжелые бои с переправившимся через Буг противником. Особенно тяжелое положение сложилось в 6-й и 42-й стрелковых дивизиях, части которых понесли наибольшие потери и не смогли произвести организованный вывод подразделений в назначенные районы.
34-я пехотная дивизия немцев нанесла поражение размещавшимся в Южном военном городке 22-й танковой дивизии, 204-му и 455-му корпусным артиллерийским полкам. Городок, в котором было много боевой техники, располагался на ровной местности в 2,5 километрах от государственной границы и представлял собой идеальную мишень для германской артиллерии. От ее ударов и налетов авиации в первые минуты погибли и получили ранения большое количество красноармейцев и членов семей командного состава. Было уничтожено более половины танков, артиллерии, автомашин, автоцистерн и мастерских. Загорелись, а затем взорвались артиллерийский склад и склад горючесмазочных материалов. Остатки дивизии, прикрывшись контратакой 44-го танкового полка, вышли из Южного города и под огнем противника переправились через реку Мухавец, стремясь как можно быстрее попасть в район Жабинки.
Почти полностью были уничтожены немцами воинские подразделения и техника, собранные по приказу штаба округа на артиллерийском полигоне для проведения запланированных учений.
Севернее и северо-восточнее Бреста собрались остатки войск, отступавших из крепости и Северного городка. Бойцы прибывали поодиночке полураздетые. Материальную часть стрелковых полков вывезти не удалось, так как все было уничтожено на месте. Группы оставшихся в живых, ведя ружейный огонь, отходили к гарнизонному кладбищу и форту «Граф Берг». В форту под командованием сержанта Агапова бойцы держались до 18 часов, а потом отступили к деревне Тюхиничи. Группа бойцов находилась здесь до 25 июня.
Меньшие потери понесли части 28-го стрелкового корпуса, размещавшиеся в Северном городке. Отсюда удалось выбраться в район деревни Тельма 447-му корпусному артполку с 19 орудиями, двум дивизионам 17-го гаубичного полка и 18-му батальону связи.
С уходом 22-й танковой дивизии генерал-майора В.П.Пуганова город остался беззащитным. Попытки стрелковых частей попасть в районы сбора по тревоге, чтобы потом выступить для занятия своих оборонительных позиций, оказались безуспешными. 22 июня к 7 часам утра части 45-й и 34-й пехотных дивизий заняли Брест. Вследствие неподготовленности советских войск к отражению противника и потери управления в первые часы войны большая часть соединений 4-й армии потерпела поражение и к исходу дня была отброшена на 25 - 40 километров от государственной границы, потерпев серьезное поражение.
Однако с этого времени заскрипели первые песчинки в шестеренках рассчитанного с немецкой скрупулезностью механизма «блицкрига».
Героически сражались пограничники 4,10, 13-й и других застав Брестского погранотряда. На вспомогательных направлениях ударов противника пограничники успешно вели боевые действия в течение 10 16 часов и более. 22 июня оборонялась в здании облвоенкомата группа под командованием майора М.Я.Стафеева. До конца июня военнослужащие и работники милиции под руководством лейтенанта Н.Шимченко и старшины П.Баснева продержались в подвалах Брестского железнодорожного вокзала.
Препятствием на пути противника стали и гарнизоны дотов 62-го укрепленного района. Некоторые из них вели огонь до 28 июня. Располагавшиеся в районе Бреста на направлении главного удара доты 1-й и 2-й рот 18-го отдельного пулеметного батальона майора Н.П.Бирюкова продержались сутки. Противник, точно зная расположение и сектора обстрела огневых точек, применил против них тяжелую артиллерию, огнеметы и газы.
Сильнейшим очагом сопротивления советских войск стала Брестская крепость. Немцы обрушили на нее шквал огня, в течение получаса вели ураганный прицельный артобстрел но воротам, мостам и предмостным укреплениям,артиллерийскому и автомобильному паркам, складам боеприпасов, домам комсостава, передвигая зону огня каждые 4 минуты на 100 метров в глубь крепости. Четыре тысячи снарядов и мин, разрывавшихся каждую минуту, должны были подавить всякую волю к сопротивлению. Следом, потрясенные гигантским огневым ударом и уверенные в легкой победе, шли штурмовые группы 130-го и 135-го пехотных полков, усиленные саперными подразделениями и огнеметчиками 81-го саперного батальона. «Мы думали, что в Цитадели все обращено в прах и пепел», - вспоминал пастор 45-й пехотной дивизии Рудольф Гшопф. Согласно немецким планам крепость должна была пасть к полудню.
В результате обстрелов и авиационных налетов части гарнизона крепости понесли большие потери, особенно подразделения, находившиеся на Центральном острове. Для выхода на восток можно было использовать только Северные ворота, но именно по ним противник сосредоточил наиболее сильный артиллерийский огонь. Выйти из Цитадели смогли лишь отдельные подразделения, вывезти какую-либо материальную часть не удалось. Не смог вырваться даже разведывательный батальон 6-й стрелковой дивизии, имевший на вооружении легкие танки и бронемашины.
Начало борьбы за крепость описано в кратком отчете о действиях 6-й стрелковой дивизии:
«В 4 часа утра 22 июня был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм в центральной части крепости, по мостам и входным воротам и домам начальствующего состава. Этот налет внес замешательство и вызвал панику среди красноармейского состава. Командный состав, подвергшийся в своих квартирах нападению, был частично уничтожен. Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня. В результате красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке, выходили из крепости, преодолевая обводный канал, реку Мухавец и вал крепости под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Потери учесть не было возможности, так как разрозненные части 6-й дивизии смешались с разрозненными частями 42-й дивизии, а на сборное место многие не могли попасть потому, что примерно в 6 часов по нему уже был сосредоточен артиллерийский огонь».
С началом артиллерийской подготовки противника в городе и крепости погас свет, прервалась телефонная связь. Средних командиров в батальонах насчитывались единицы. Командиры, сумевшие пробраться к своим подразделениям, вывести их не смогли и остались в крепости. Все выходы из бастионного кольца находились под таким плотным вражеским огнем, что 98-й противотанковый дивизион при попытке прорваться из крепости был уничтожен почти целиком.
Советская артиллерия, находившаяся в открытых парках, в основном была разбита на месте. Практически полностью погиб 1-й дивизион 131-го артиллерийского полка, были уничтожены материальная часть и конский состав артиллерийских частей, сгорели автомашины. Взрывами и пожарами было разрушено большинство складов с неприкосновенными запасами дивизий.
Таким образом, большое количество личного состава частей 6-й и 42-й стрелковых дивизий остались в местах постоянной дислокации не потому, что имели задачу оборонять крепость, а потому, что не могли из нее выбраться. Так, комиссар 6-й стрелковой дивизии М.Н.Бутин сообщал, что в районе сосредоточения из разрозненных групп бойцов удалось собрать в общей сложности менее двух батальонов (из пяти находившихся в крепости) бойцов 84, 333, 125-го стрелковых полков и девять орудий 2-го дивизиона 131-го артполка. В сентябре 1941 г. командир 42-й стрелковой дивизии генерал И.С.Лазаренко был обвинен в том, что «...проявил растерянность и бездействие, оставив в Брестской крепости часть войск дивизии, вооружение, продовольственные и вещевые склады». Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила комдива к расстрелу с заменой высшей меры на десять лет исправительных лагерей. Год спустя он был помилован и направлен в действующую армию. И.С.Лазаренко снова стал командиром дивизии, принял участие в Белорусской операции и погиб летом 1944 г., удостоившись посмертно звания Героя Советского Союза.
На территории крепости осталось около 3,5 - 4 тысяч бойцов и командиров, которые и составили «бессмертный гарнизон».
Используя внезапность нападения, передовые части 45-й пехотной дивизии попытались овладеть крепостью с ходу. Прикрываясь артиллерийским валом, 3-й батальон 135-го пехотного полка на резиновых лодках и понтонах форсировал рукав Западного Буга и, смяв пограничные наряды, ворвался на Тереспольское укрепление. Стремительным броском немцы вышли к мосту, через Тереспольские ворота проникли в Цитадель, заняли отдельные казематы кольцевой казармы, столовую комсостава и доминирующее над окрестностями здание полкового клуба, где сразу обосновались пулеметчики и корректировщики артиллерийского огня. Затем, не встретив сопротивления, штурмовые группы двинулись в сторону Белого дворца, но здесь им во фланг от Холмских ворот ударили красноармейцы 84-го стрелкового полка под руководством замполитрука Самвела Матевосяна. В несколько минут враг был смят и начал отходить, но путь назад уже был закрыт.
Отбив Тереспольские ворота, отступавшего противника плотным огнем встретили пограничники 9-й погранзаставы, 132-го батальона НКВД, бойцы 333-го и 44-го стрелковых полков, 31-го отдельного автобатальона. Они держали под прицельным ружейным и пулеметным огнем мост через Буг, мешали наводить понтонную переправу к Кобриискому укреплению. Продвижение остальных сил 135-го пехотного полка через Западный остров было остановлено, погибли командир 3-го батальона и его штаб. Часть прорвавшихся в Цитадель немецких автоматчиков укрылись в здании клуба и столовой комсостава.
Одновременно немцы развивали наступление в направлении Холмских и Брестских ворот, чтобы соединиться с группами, прорвавшимися со стороны Тереспольского укрепления, но и этот замысел был сорван. У Холмских ворот в бой вступили воины 3-го батальона и штабных подразделений 84-го стрелкового полка. У Брестских ворот в контратаку пошли бойцы 455-го стрелкового полка, 37-го отдельного батальона связи, 33-го отдельного инженерного полка.
Бойцы и командиры 75-го отдельного разведывательного батальона, находившиеся в Белом дворце и здании Инженерного управления, с началом боевых действий бросились к автоброневому парку, чтобы вывести боевые машины (в крепости было около 40 легких танков и бронемашин). При этом многие погибли. Территория парка насквозь простреливалась пулеметным и автоматным огнем противника с Южного острова и штурмовых лодок, которые двигались к развилке Мухавца. Почти вся техника была разбита, вырваться из крепости сумели только семь бронеавтомобилей БА-10. Вскоре к Белому дворцу подоспели курсанты полковой школы, бойцы 84-го стрелкового и 33-го инженерного полков. Взаимодействуя с защитниками других участков, они сорвали попытки немцев ворваться в Цитадель с восточного направления.
Почти одновременно бои развернулись по всей территории крепости. С самого начала они приобрели характер обороны отдельных ее укреплений без единого руководства, без связи и почти без взаимодействия между защитниками отдельных участков. Ряды оборонявшихся возглавили командиры и политработники. В некоторых случаях командование приняли на себя рядовые бойцы.
К 9 часам утра крепость была полностью окружена, а к полудню командование 12-го корпуса вынуждено было направить из резерва 133-й пехотный полк. Однако, как говорилось в донесении командира 45-й пехотной дивизии генерала Шлиппера, это «...не внесло изменения в положение. Там, где русские были отброшены или выкурены, через короткий промежуток времени из подвалов, водосточных труб и других укрытий появлялись новые силы, которые стреляли так превосходно, что наши потери значительно увеличивались».
Защитники Цитадели, используя знание местности, немногочисленные уцелевшие орудия и бронетехнику, удерживали почти двухкилометровое кольцо оборонительной казармы. В течение первого дня они отбили восемь ожесточенных атак блокированной в клубе и столовой комсостава вражеской пехоты, а также с захваченных противником плацдармов на Тереспольском, Волынском и Кобринском укреплениях. Ближний стрелковый бой среди построек и развалин лишил немцев важного преимущества: боясь поразить собственные подразделения, они не имели возможности оказать пехоте артиллерийскую и авиационную поддержку. Попытки использовать на прямой наводке легкие гаубицы и дивизион 75-миллиметровых штурмовых орудий также не давали положительного результата, поскольку они оказались бессильными против столетних крепостных стен.
«Героев» Варшавы и Парижа ожидало разочарование: «Русских подняли выстрелами во время сна, так как первые пленные пришли в подштанниках. Но вызывает удивление, как быстро они опомнились, собрали позади наших вырвавшихся вперед частей свои группы и начали организовывать упорную жесткую оборону... Наши потери быстро приняли значительные размеры, особенно в отношении офицеров».
К вечеру 22 июня 45-я пехотная дивизия потеряла убитыми более 300 человек - вдвое больше, чем за всю польскую кампанию, в том числе трех командиров батальонов. Немцам удалось закрепиться в части оборонительной казармы между Холмскими и Тересиольскими воротами, захватить несколько отсеков казармы у Брестских ворот. Во избежание больших «кровавых потерь» германское командование решило оттянуть из крепостных укреплений свою пехоту, создать за внешними валами блокадную линию, чтобы утром вновь начать с артобстрела и бомбардировки.
Русские немедленно атаковали отходящего противника и вновь заняли оставленные им позиции. Немцы удерживали плацдарм на северо-западе Кобринского укрепления, центральную часть Тереспольского и здания госпиталя на Волынском укреплении. Около 70 немецких солдат с радиостанцией оказались отрезанными в здании клуба. Основную свою задачу - овладеть крепостью и продвинуться на рубеж восточнее Бреста - 45-я пехотная дивизия не выполнила и была вынуждена прибегнуть к тактике изматывания: «...врага должны были вынудить к капитуляции путем голода, жажды, разрушительного огня и умелой пропаганды».
Всю ночь осажденные безуспешно высылали разведгруппы, пытаясь установить связь с командованием, собирали оружие и патроны, рылись в развалинах обрушенных складов, учитывали и перераспределяли огневые средства и скудные запасы, налаживали взаимодействие с соседями.
Пограничники лейтенанта А.М.Кижеватова, которых в живых было 18 человек, с женщинами и детьми оставили руины 9-й заставы и перебрались в подвалы казармы 333-го стрелкового полка. В крепости ждали подхода советских войск.
На территорию пограничного Тереспольского укрепления немецкая пехота ворвалась сразу после артобстрела. Внезапность нападения достигла своей цели. Часть пограничников погибла в казармах, многие получили ранения. Некоторые побежали к мосту у Тереспольских ворот и прорвались в Цитадель. Оставшиеся сформировались в три основные группы и заняли оборону в отдельных зданиях и недостроенных дотах. Они не были связаны между собой и с первого дня дрались в полном окружении.
В районе гаражей и здания курсов шоферов Белорусского пограничного округа сражались курсанты под командованием начальника курсов старшего лейтенанта Ф.М.Мельникова и преподавателя лейтенанта Жданова, а в западной части острова - красноармейцы транспортной роты 17-го погранотряда во главе с командиром старшим лейтенантом А.С.Черным совместно с бойцами кавалерийских курсов, саперного взвода, усиленных нарядов 9-й погранзаставы.
Всего в начале боев здесь находилось около 300 человек. Им удалось очистить от прорвавшегося противника большую часть территории укрепления, но из-за недостатка боеприпасов и больших потерь в личном составе удержать ее они не смогли. В ночь на 25 июня остатки групп Мельникова и Черного прорвались в северовосточную часть Кобринского укрепления. При этом из 40 человек погибли 27.
В ночь на 30 июня 18 бойцов во главе с лейтенантом Ждановым вплавь перебрались в юго-западную часть Цитадели.
На Волынском укреплении к началу военных действий размещались госпиталь, 95-й медико-санитарный батальон 6-й стрелковой дивизии, небольшая часть состава полковой школы 84-го полка, наряды 9-й погранзаставы. На земляных валах у Южных ворот находился дежурный взвод полковой школы. В результате налета авиации и артиллерийского обстрела многие корпуса госпиталя были разрушены. С первых минут вражеского вторжения оборона здесь приобрела очаговый характер. Противник силами 1-го батальона 130-го пехотного полка стремился пробиться к Холмским воротам, чтобы соединиться со штурмовой группой в Цитадели. На помощь защитникам Южного острова пришли бойцы 84-го стрелкового полка. В зоне госпиталя пытался организовать сопротивление батальонный комиссар Н.С.Богатеев. Однако эта попытка была пресечена немецкими автоматчиками, а Богатеев был убит в рукопашной схватке. К 12 часам немцы ворвались на территорию госпиталя, учинив расправу над больными и ранеными. Часть их и медперсонал противник использовал 23 июня в качестве заслона, поставив перед солдатами, которые атаковали Холмские ворота.
Курсантам полковой школы и бойцам медсанбата под руководством лейтенанта М.Е.Пискарева удалось закрепиться в казематах главного вала у Южных ворот. Основную часть Волынского укрепления немцы заняли к вечеру третьего дня боев.
К концу недели были подавлены последние очаги сопротивления. Большинство защитников погибли, некоторым удалось перебраться в Цитадель и лишь единицы вырвались из кольца.
На Кобринском укреплении с момента военных действий возникло несколько участков обороны. На территории этого самого большого по площади укрепления находилось много складов, коновязей, артиллерийских парков. В казармах, а также в казематах земляного вала размещался личный состав, в жилом городке - семьи начсостава. Через Северные ворота укрепления в первые часы войны прорвалась в пункты сбора часть состава гарнизона. Прикрытие выхода из крепости через Северо-Западные ворота, а затем оборону казармы 125-го стрелкового полка возглавил батальонный комиссар С.В.Дербенев. Командир полка майор А.Э.Дулькейт под разрывами снарядов и бомб сумел вывести часть подразделений в район сосредоточения.
Врагу удалось перебросить с Тереспольского укрепления на Северный остров понтонный мост через Буг, захватить в западной части Кобринского укрепления плацдарм и двинуть туда пехоту, артиллерию и танки. В районе Западного форта и жилых домов начсостава, где проживали 175 семей, оборону возглавили командир 2-го батальона 125-го стрелкового полка капитан В.В.Шабловский и секретарь партбюро 333-го стрелкового полка старший политрук И.М.Почерников. Почти три дня пришлось немцам вести осаду жилых домов, пока они не были полностью разрушены.
Напряженный характер приобрели боевые действия в районе Восточных ворот, где сражались бойцы 98-го отдельного противотанкового дивизиона. Часть артиллерийских расчетов во главе с командиром капитаном Н.И.Никитиным сумела выйти в район сосредоточения. При прорыве артиллеристам пришлось выдержать бой с танками противника. Немцам удалось подбить несколько автомашин в воротах, и остальные расчеты не смогли попасть в пункт сбора. Начальник штаба дивизиона лейтенант И.Ф.Акимочкин и старший политрук Н.В.Нестерчук, собрав оставшихся бойцов, организовали круговую оборону. Защитники оборудовали на валах и перед помещением штаба огневые позиции для 45-миллиметровых пушек и пулеметов, тягачами подвезли со склада боеприпасы. В течение двух недель они отбивали атаки неприятеля как со стороны города, так и от домов комсостава.
В северо-восточной части главного вала в районе Северных ворот в течение двух дней сражалась группа бойцов из разных подразделений под руководством командира 44-го стрелкового полка майора П.М.Гаврилова. Пробравшись в крепость в первый час артиллерийского налета, он не сумел вывести свой полк и возглавил оборону на этом участке. На третий день защитники вала отошли в Восточный форт, где находились часть 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, транспортная рота 333-го стрелкового полка, учебная батарея 98-го противотанкового дивизиона, воины других подразделений. Здесь же в укрытии были семьи командиров. Всего собралось около 400 человек. Руководили обороной форта майор П.М.Гаврилов, политрук С.С.Скрипник из 333-го стрелкового полка, командир 18-го отдельного батальона связи капитан К.Ф.Касаткин.
Из собравшегося в форту личного состава были сформированы три роты, назначены их командиры, развернут лазарет во главе с лейтенантом медицинской службы Р.И.Абакумовой, налажена телефонная связь между подразделениями. В земляных валах, окружавших форт, были вырыты окопы, установлены пулеметные точки, на внутреннем дворе разместили счетверенную пулеметную установку с круговым обстрелом. У подножия внешнего вала находились позиции двух зенитных орудий, несколько западнее его были установлены две 45-миллиметровые противотанковые пушки, расчетами которых командовал лейтенант П.Г.Макаров. В конюшнях укрепления содержалось до 200 лошадей, доставивших немало хлопот гарнизону.
В первые два дня враг непрерывно атаковал форт, но все атаки были отбиты. К утру третьего дня Восточный форт был полностью окружен. С этого момента немецкие громкоговорители непрерывно передавали призывы сдаться, но эти предложения неизменно отклонялись. Вечером 24 июня защитники, разбившись на три группы, предприняли попытку прорваться в разных направлениях. Однако, потеряв убитыми и ранеными более 100 человек, они вернулись в форт.
В Цитадели, самом крупном узле сопротивления, к концу дня 22 июня определилось командование отдельных участков обороны. В западной части, в районе Тереспольских ворот, ее возглавили начальник 9-й погранзаставы лейтенант А.М.Кижеватов, лейтенанты из 333-го стрелкового полка А.Е.Потапов и А.С.Санин, старший лейтенант Н.Г.Семенов, командир 31-го автобатальона Я.Д.Минаков. Воинами 132-го батальона командовали младший сержант К.А.Новиков и замполитрука Ш.М.Шнейдерман. Группу красноармейцев, занявших оборону в башне над Тереспольскими воротами, возглавил лейтенант А.Ф.Наганов. К северу от расположения 333-го полка, в казематах оборонительной казармы сражались бойцы 44-го стрелкового полка под командованием помощника командира полка по хозяйственной части капитана И.Н.Зубачева, старших лейтенантов А.И.Семененко, В.И.Бытко. На стыке с ними у Брестских ворот сражались воины 455-го стрелкового полка под командованием лейтенанта А.А.Виноградова и политрука П.П.Кошкарова. В казарме 33-го отдельного инженерного полка боевыми действиями руководил помощник начальника штаба полка старший лейтенант Н.Ф.Щербаков, в районе Белого дворца - лейтенант А.М.Нагай и рядовой А.К.Шугуров. В расположении 84-го стрелкового полка и в здании Инженерного управления командование взял на себя полковой комиссар Е.М.Фомин.
В 5 утра 23 июня немцы обрушили на Центральный остров ураганный прицельный огонь артиллерии и тяжелых минометов, авиация наносила удары по площадям. До шести часов вечера систематический огонь на уничтожение сменялся атаками танков и штурмовых отрядов, за которыми следовали призывы к сдаче, Iпредаваемыерадиоагитмашинами. Немцы вышли на северный берег Мухавца и засели в кустах по обе стороны моста, ведущего к Трехарочным воротам. Их пулеметы непрерывно обстреливали окна и бойницы казарм. Несколько раз группы автоматчиков форсировали вброд рукав Мухавца, врываясь в восточный угол Цитадели. Наиболее организованные подразделения 84-го, 333-го полков и пограничники 9-й заставы отвечали огнем и контратаками.
Противник атаковал казармы и со стороны Южного острова через Холмский мост. Но здесь бойцы комиссара Фомина, отыскавшие уцелевший склад боеприпасов, уверенно отражали натиск огнем из окон первого и второго этажей. Ворота они забаррикадировали бронемашиной, неисправной сорокапяткой и обломками. Неоднократно переходили из рук в руки здания клуба и столовой комсостава.
Вечером, после того как огонь прекратился, в плен, по немецким данным, сдались 1900 человек. В основном это были приписники, призванные в начале июня из западных районов для переподготовки и размещавшиеся в палаточном городке и казематах Кобринского укрепления. Среди них была и молодежь, не принявшая присяги, и те, кто раньше служил в польской армии. Не проявляли стойкости и легко сдавались воины из среднеазиатских республик, в принципе мало отличавшие «своих» от «чужих» (в царской армии их просто не призывали на службу).
На следующий день все повторилось снова, но пропаганда успеха больше не имела. Основная часть гарнизона отклонила условия капитуляции и решила сражаться до конца. Защитники верили, что со дня на день Красная Армия вышвырнет захватчиков с советской земли, нужно только продержаться до ее подхода. Недаром в первые дни обороны красноармейцы брали пленных, а их командиры пытались с посыльными передавать в штабы дивизий в Бресте боевые донесения, протоколы допросов и представления на награждение наиболее отличившихся бойцов. Установить связь по радио не удавалось, в эфире была немецкая речь. Однако в крепости регулярно возникали и мгновенно разносились слухи о начавшемся большом советском наступлении и скором появлении краснозвездных танков.
Бои принимали затяжной характер, чего враг никак не ожидал. Немцы методически атаковали и обстреливали крепость. Защитникам приходилось отбивать по шесть-восемь атак в день. Рядом с бойцами были женщины и дети. Они помогали раненым, подносили патроны, участвовали в боевых действиях. Противник использовал авиацию, огнеметы, газы. Вперемежку с бомбами самолеты сбрасывали бочки и баки с бензином, а также листовки с предложениями «почетной капитуляции». Горели и рушились казематы, плавился кирпич, нечем было дышать, но когда в атаку шла вражеская пехота, снова завязывались рукопашные схватки. В короткие промежутки относительного затишья в репродукторах раздавались призывы сдаться в плен. Находясь в полном окружении, без воды и продовольствия, при острой нехватке боеприпасов и медикаментов гарнизон мужественно сражался с врагом.
24 июня около полудня, после мощной артиллерийской подготовки ударный отряд 1-го батальона 133-го пехотного полка прорвался к зданию клуба, деблокировал запертых в нем немецких солдат и овладел южной частью кольцевой казармы. Одновременно 135-й пехотный полк и 2-й батальон 130-го полка захватили западную часть Кобринского укрепления, а 133-й полк Южный остров. Отдельные группы защитников крепости пытались прорваться на восток через Мухавец, но были отбиты. Подчиненные полкового комиссара Фомина отошли в расположение 33-го инженерного полка, бойцы 132-го батальона НКВД - в казарму 333-го полка.
Задачи обороны требовали объединения всех сил под единым руководством. В отсеке, примыкавшем к Брестским воротам, состоялось совещание командиров и политработников, на котором решался вопрос о создании сводной боевой группы, формировании подразделений из воинов разных частей, утверждении их командиров, взятии на учет оружия, боеприпасов и продовольствия, об установлении связи с другими участками сопротивления. Был написан приказ № 1, согласно которому командование группой возлагалось на капитана И.Н.Зубачева, его заместителем был назначен полковой комиссар Е.М.Фомин. Обязанности начальника штаба были возложены на начхима 455-го стрелкового полка лейтенанта А.А.Виноградова. И хотя командованию сводной группы не удалось объединить руководство боевыми действиями на всей территории крепости, штаб сыграл свою роль в их активизации.
Осада становилась все более ожесточенной. К дыму, душившему людей, добавился смрад от разлагавшихся трупов. Защитники крепости страдали от отсутствия пищи и медикаментов, но еще больше от жажды. Водопровод вышел из строя в первые минуты немецкого обстрела. Колодцев внутри крепости не было. Пробраться к реке ни днем, ни ночью практически не было возможности. Немцы, установив в прибрежных кустах пулеметы, немедленно открывали бешеный огонь. Всю ночь взлетали осветительные ракеты и работали прожектора. Каждая вылазка к реке оплачивалась человеческими жизнями. В подвалах казематов бойцы взламывали полы и рыли ямы, в которые просачивалась вода, зачастую непригодная для питья из-за близости к полковым конюшням или автостоянкам. Добытую воду заливали в кожухи пулеметов, отдавали детям и тяжелораненым, остальные жевали сырой песок.
В крепости все перемешалось: «Из-за ограниченности района действий применение артиллерии стало невозможным. Крепкие стены сводили на нет попытки штурмовать их силами пехоты, а танков и самоходных орудий не было». Немцы, отказавшись от лобовых атак, продвигались по отсекам, взрывая перегородки, прокрадывались по чердакам, вдоль стен к амбразурам и забрасывали гранатами огневые точки.
25 июня бои продолжались в районах отдельных очагов сопротивления. С крыши казармы 333-го стрелкового полка немецкие саперы спускали к окнам заряды взрывчатки и подрывали их. Однако, по признанию командира 45-й дивизии, советские воины продолжали стрелять до тех пор, пока стены здания не были полностью разрушены.
К этому времени стало ясно, что фронт отодвинулся далеко на восток, помощи ждать неоткуда. Командование сводной группы приняло решение идти на прорыв. Был сформирован отряд из 120 человек во главе с лейтенантом А.А.Виноградовым. В случае удачи в пробитую брешь должны были выйти основные силы оборонявшихся. Прорываться решили на север и северо-восток. Основная масса бойцов, сражавшихся на Центральном острове, сосредоточилась в северном полукольце казарм на берегу Мухавца. В Белом дворце и здании Инженерного управления были оставлены лишь группы прикрытия.
В ночь на 26 июня отряд А.А.Виноградова собрался на исходных позициях близ Трехарочных ворот. Часть бойцов под командованием Зубачева заняли позиции у окон второго этажа, готовясь поддержать атаку огнем. Утром, внезапным броском преодолев мост, передовой отряд стал пробиваться на восток берегом реки. После тяжелого боя за восточную черту крепости к исходу дня вышли 70 человек. На открытой местности у Варшавского шоссе они наткнулись на немецкую колонну и почти все погибли. Несколько красноармейцев и тяжелораненый лейтенант попали в плен. Главному ядру сводной группы не удалось прорваться вслед за отрядом Виноградова. Немцы успели перебросить свои силы и прочно закрыли пробитую брешь, одновременно организовав атаку с тыла.
«Многие бойцы взяли пустые чемоданы, доски, связали плотики, чтобы поддерживать на воде оружие, и в назначенное время по сигналу, под прикрытием огня, с криками «ура!» выбежали на прорыв, - вспоминал старший сержант продовольственно-фуражной службы 84-го стрелкового полка М.С.Кувалдин. - Но только переступили порог, как нас встретил ураганный огонь. В воздухе повисли сотни ракет, стало светло, как днем. На мосту сразу образовались горы трупов, так как большинство воинов пошли по мосту».
Безуспешными, оплаченными большими потерями, оказались и другие попытки массового прорыва из осажденной крепости, предпринятые в ночь на 27 и 28 июня. Уйти смогли только отдельные малочисленные группы. Оставшийся небольшой гарнизон продолжал сражаться.
Неприступным для немецкой пехоты оставался Восточный форт: «...Сюда нельзя было подступиться, имея только пехотные средства, так как превосходно организованный ружейный или пулеметный огонь из глубоких окопов и подковообразного двора скашивал каждого приближающегося. Оставалось только одно решение - голодом и жаждой принудить русских сдаться в плен...»
Немцы применили здесь взвод трофейных французских танков, которые подходили почти вплотную и вели огонь по бойницам. Попробовали вести огонь из 88-миллиметровой зенитной пушки, но это не дало эффекта. Супертяжелую «Еву» заклинило при первом же выстреле, и ее пришлось отправить на ремонт в Дюссельдорф. Установка «Адам» давно расстреляла оставшиеся 15 снарядов и осталась без боезапасов. Генерал Шлиппер запросил дополнительные силы авиации, фельдмаршал Кессельринг выделил эскадру пикировщиков.
Отсутствие воды, медикаментов, продуктов, обстрелы и бомбежки создали крайне тяжелую ситуацию. При очередной попытке прорыва в ночь на 27 июня группа из 200 человек потеряла четверть своего состава, остальные вернулись в форт.
К концу июня враг захватил большую часть крепости. Диверсионные и саперные группы по ночам подрывали стены и подвалы казарм и казематов. В здании 333-го стрелкового полка начали рушиться подвальные перекрытия, заваливая людей. У защитников почти не осталось боеприпасов.
Ввиду безнадежности сложившегося положения 28 июня командование сводной группы приняло решение отправить в плен женщин и детей. Около полудня они с белыми флагами перешли мост через Мухавец и направились к Северным воротам. На этом пути к ним присоединились женщины из Восточного форта. Из казармы 333-го стрелкового полка семьи были выведены через Тереспольские ворота и на лодках переправлены через Западный Буг. Немцы не стреляли.
Воскресным утром 29 июня противник предъявил ультиматум перед генеральным штурмом. Днем лейтенанты Потапов и Санин повели свои группы на прорыв. Они проскочили через Тереспольские ворота на Западный остров, затем с боем вышли к Бугу, но на другой берег перебрались лишь девять человек. Бойцы попытались укрыться в лесу, но были схвачены немцами. Раненый лейтенант А.М.Кижеватов погиб, прикрывая с несколькими бойцами группу прорыва.
В 17.00 немцы начали непрерывный двухсуточный штурм с использованием 500- и 1800-килограммовых авиабомб. Борьба шла за каждый переход в казематах, за каждый подвал. Штурмовые и саперные подразделения подрывали стены и перекрытия, бросали в подвалы дымовые шашки, гранаты со слезоточивым газом, применяли огнеметы.
В здании Белого дворца в результате бомбежек обрушилось перекрытие второго этажа, и под его обломками оказались погребенными более сотни бойцов.
На Восточный форт самолеты сбросили большое количество 500-килограммовых бомб, но безрезультатно. Столь же безуспешным оказался новый интенсивный артобстрел форта танками и штурмовыми орудиями. Немцы использовали бочки с бензином и маслом, которые скатывались в окопы и поджигались зажигательными пулями. Форт был охвачен пламенем и разрывами. Наконец, бомба попала в каземат, в котором находился склад боеприпасов. Взрыв потряс не только форт, но и город. Вечером большая часть защитников Восточного форта сдалась в плен. Старший сержант Р.К.Семенюк, рядовые И.Д.Фольварков и Тарасов закопали в одном из казематов знамя 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона. На рассвете 30 июня немцы заняли форт, но некоторым красноармейцам удалось укрыться в подземных убежищах. Майора и комиссара, руководивших обороной, найти не удалось.
В тот же день крупнокалиберные снаряды разрушили свод каземата, в котором размещался штаб сводной группы. Из-под развалин немцы извлекли тяжелораненых и контуженых капитана И.Н.Зубачева и полкового комиссара Е.М.Фомина, который был выдан одним из красноармейцев и расстрелян, согласно нацистскому «Приказу о комиссарах», у Холмских ворот. Капитан И.Н.Зубачев умер в 1944 г. в концлагере Хаммельбург.
К концу июня организованное сопротивление в крепости было подавлено. В результате кровопролитных боев оборона распалась на ряд изолированных очагов. Мелкие группы и отдельные бойцы делали вылазки по ночам, пытались выйти из окружения или отсиживались, ожидая снятия блокады. Вечером 30 июня 45-я пехотная дивизия получила новую задачу. 2 июля основные силы дивизии покинули Брест и направились в район Пинска на прочесывание болот в районе Припяти. Ее сменили охранные части.
Несмотря на то что командование 4-й немецкой армии доложило о взятии крепости к 29 июня, в различных ее частях днем и ночью завязывалась перестрелка, раздавались взрывы. В подвалах Белого дворца, Инженерного управления, клуба, казармы 333-го стрелкового полка, казематах Кобринского укрепления держались последние защитники.
4 июля в последнюю схватку вступила горстка артиллеристов 98-го противотанкового дивизиона. Боеприпасов у них не было. Закопав знамя и документы, бойцы вступили в рукопашную схватку с ворвавшимися немецкими пехотинцами. Часть красноармейцев последними выстрелами покончили с собой. Остальные, израненные и обессиленные, были взяты в плен. Лейтенанта Ф.И.Акимочкина здесь же расстреляли.
До 12 июля в Восточном форту находилась «кочующая» группа майора П.М.Гаврилова из двадцати человек. Днем они скрывались в подземельях, а ночью поднимались наверх и открывали огонь по противнику, как только он оказывался в зоне досягаемости. Когда от группы в живых осталось трое, они покинули форт. Гаврилов укрылся в капонире за внешним валом между Северными и Северо-Западными воротами, где, питаясь комбикормом из полковой конюшни, провел десять суток в ожидании, что немцы снимут блокаду крепости. На 32-й день войны майор дал свой последний бой и тяжелораненый оказался в плену.
В 20-х числах июля в крепости продолжали сражаться советские воины. Последние дни их борьбы овеяны легендами. Тогда защитниками крепости были сделаны надписи на стенах: «Умрем, но из крепости не уйдем», «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай Родина. 20.VII.41 г.». Ни одно из знамен воинских частей, сражавшихся за крепость, не досталось врагу.
Местные жители рассказывали, что до первых чисел августа из крепости слышалась стрельба, немцы привозили оттуда в город своих раненых офицеров и солдат.
Командир взвода боепитания 84-го стрелкового полка старшина А.И. Дурасов, работавший вместе с другими военнопленными и евреями в брестском госпитале, рассказал потом, как в апреле 1942 г. его напарника Залмана Ставского увез на легковой машине в крепость немецкий офицер. Бывшего скрипача ресторана «Брест» доставили к полуразрушенному подземелью в районе казарм 333-го стрелкового полка, вход в которое закрывал взвод автоматчиков. Офицер объяснил, что там укрывается вооруженный русский, и приказал музыканту спуститься, уговорить бойца выйти наверх и сдаться. Под землей Ставский обнаружил человека, который уже истратил все боеприпасы и, мучимый голодом, согласился выйти из своего убежища. Скрипач помог ему выбраться наверх. Это был заросший щетиной человек, в истлевшем обмундировании, в телогрейке, без фуражки, худой, выше среднего роста, русые волосы развевались на ветру. Возраст его определить было трудно. На вопрос офицера, есть ли там еще кто-нибудь, незнакомец ответил: «Я один, вышел, чтобы увидеть то, во что я крепко верил и верю сейчас, - в ваше бессилие». Сказав это, он медленно опустился на груду кирпича. По приказанию офицера перед ним положили печенье и коробку консервов. Но он ни к чему не прикоснулся.
Этот эпизод писатель Б.Васильев положил в основу своего романа «В списках не значился», герой которого выразил главную мысль: «Крепость не пала: она просто истекла кровью». Оборона Брестской крепости - пример воинской доблести. Это признал и противник.
Генерал Шлиппер в боевом донесении сообщал: «Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению». Ему вторит П.Карель: «Упорство и верность присяге защитников Бреста произвели глубочайшее впечатление на немецких солдат. Военная история знает немного столь же героического презрения к смерти». Получив рапорты об операции, Гудериан сказал: «Эти люди заслуживают величайшего восхищения... То, как они сражались, их упорство, верность долгу, их храбрость перед лицом безнадежности - все это было характерным для морального состояния и сил сопротивления советского солдата. Немецкие дивизии должны были столкнуться с многочисленными такими примерами».
Только за первые девять дней боев защитники крепости вывели из строя более 1500 солдат и офицеров 45-й пехотной дивизии, что составило более 5 процентов всех потерь вермахта на Восточном фронте. В эту цифру не входят потери придаваемых в распоряжение генерала Шлиппера частей усиления. В Бресте 1 июля 1941 г. 45-я пехотная дивизия заложила свое первое в восточном походе кладбище, где были похоронены 482 солдата и офицера.
Генеральный штаб сухопутных сил потребовал от фельдмаршала фон Бока разобраться в причинах задержки войск в Бресте. В ответном докладе командование группы армий «Центр» оправдывало тяжелые потери и длительность боев за крепость трудностью поставленных перед 45-й дивизией задач, недостаточным количеством тяжелой артиллерии, численным превосходством гарнизона и его ожесточенным сопротивлением. В этом документе кирпичные казармы николаевской эпохи назывались «крупным опорным пунктом, оборудованным по последнему слову техники», два советских полка превратились в две дивизии. Сообщалось, что немецкие солдаты «действовали храбро и упорно», в одной лишь Цитадели было взято в плен около 6000 человек. Сюда, несомненно, были включены медперсонал и пациенты окружного госпиталя, приписники и семьи комсостава. «Кроме того, - добавил генерал Шлиппер, - число жертв русских огромно». По примерным подсчетам, в крепости погибли около трех тысяч командиров и бойцов Красной Армии.
26 августа 1941 г. во время поездки на Восточный фронт Брестскую крепость посетили Гитлер, Геринг, Риббентроп, фельдмаршал Кессельринг, а также «личный гость фюрера» Бенито Муссолини и начальник итальянского Генштаба генерал У го Кавальеро. Фюреру демонстрировали свезенную в крепость трофейную технику. Исполнявший обязанности гида фельдмаршал Клюге рассказывал историю крепости и на макете освещал подробности штурма.
Во время ожесточенных боев, артиллерийского обстрела, бомбардировок с воздуха многие крепостные сооружения, в особенности кирпичные здания, очень пострадали. От одних остались груды развалин, от других - обгоревшие коробки. Внутри Цитадели были сильно разрушены здания бывшего Инженерного управления и Белый дворец, в руины превратились красноармейский клуб и столовая комсостава, в груды развалин - казармы 333-го стрелкового полка и 9-й погранзаставы. Пострадала и кольцевая казарма: рухнули ее стены в северо-западной и северо-восточной частях от Бригидских до Трехарочных ворот, у Тереспольских ворот, к востоку от Холмских ворот. На Волынском укреплении остались обгоревшие коробки здания госпиталя, на Кобринском - развалины жилых домов командного состава. Во многих крепостных сооружениях обрушились своды подвалов и казематов.
Большинство участников обороны погибли в бою или в немецком плену. Лишь немногим из них удалось вырваться из кольца и продолжить борьбу на фронтах, в партизанских отрядах. Некоторые, бежав из плена, принимали участие в движении Сопротивления стран Европы. До Победы дожили около 400 человек.
Оккупация Бреста продолжалась более трех лет. Сразу же было введено немецкое военное управление, которое существовало до 1 сентября 1941 г. Большая часть Брестской области, согласно новому административно-территориальному делению, вошла в состав рейхскомиссариата «Украина». Северные районы были отнесены к Восточной Пруссии. Немецкий и украинский языки объявлялись государственными. Практически все улицы Бреста были переименованы на польский или немецкий лад. Одна из центральных улиц города стала называться «Улицей 45-й дивизии».
Было образовано местное городское управление - магистрат и полиция, в которых большинство руководящих мест занимали поляки и украинцы. Новая власть начала свою деятельность с переписи населения. По ее данным, в ноябре 1941 г. в Бресте насчитывалось 51 тысяча человек. Все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет обязаны были стать на учет в комендатуре. Неявившиеся объявлялись дезертирами и подлежали смертной казни. Приезжие, в том числе женщины, за которых не мог поручиться бургомистр, направлялись в лагеря военнопленных. Таких лагерей в округе было четыре: у Северных ворот крепости, на улице Пушкинской, возле деревни Речица, в так называемых «красных казармах», и в Южном городке. Только в последнем содержались около 12 тысяч красноармейцев и командиров, в том числе участники обороны крепости и укрепрайона. К началу зимы половина из них умерли от голода и болезней.
В декабре еврейское население Бреста было переселено в гетто, а в марте 1942 г. было создано гетто для «восточников», советских граждан, приехавших в Западную Белоруссию после 1939 г. Их гоняли строем на расчистку территории крепости и уборку трупов. С апреля 1942 г. в крепости размещались склады, немецкие, венгерские и итальянские воинские части.
Еще 26 августа 1941 г. рейхскомиссар Украины Эрих Кох обнародовал политическую программу, из которой стало ясно, что нацисты не собираются признавать партнерами прибалтийские, украинское и русское антибольшевистские правительства. У покоренных народов было только одно право: обслуживать интересы германской нации. Освобожденные от «химеры совести» арийцы уничтожали коммунистов, советских работников, активистов, «восточников», евреев, цыган, мусульман, «бандитов», заложников и просто попавших под руку славянских и неславянских «недочеловеков» , очищая жизненное пространство для «расы господ». Местами массовых расстрелов жителей Бреста стали форты II, III, IX и X, промежуточная казарма в районе форта VIII.
Начиная с осени 1942 г. немцы стали организовывать облавы на людей и насильственно вывозить их на работу в Германию. В октябре была проведена акция по «окончательному решению еврейского вопроса». С 15 по 18 октября гетто было ликвидировано, вместе с ним уничтожены 18 тысяч человек.
За время господства «нового порядка» население Бреста сократилось в 3,5 раза. В брестских лагерях военнопленных были замучены 30 тысяч человек.
Действия оккупантов, проводивших политику устрашения и таким образом воспитывавших у населения «уважение к немцам», лишь усиливали сопротивление. В октябре 1943 г. окружной сельскохозяйственный руководитель докладывал о том, что «третья часть территории Брестского округа находится в руках банд, откуда хлебопоставки можно получить только с применением военной силы вермахта». В самом городе действовали советское и польское антифашистское подполье, а также диверсионные группы.
23 июня 1944 г. началась самая грандиозная операция Советской Армии под названием «Багратион», стратегической целью которой были разгром группы армий «Центр», полное освобождение Белоруссии и выход на западную границу СССР. На первом этапе войска четырех советских фронтов уничтожили фланговые группировки противника, а затем сходящимися ударами окружили основные силы группы «Центр» восточнее Минска. В котле оказались более 100 тысяч немецких солдат и офицеров. Здесь закончила свой боевой путь и 45-я пехотная дивизия. Ее командир генерал-майор Иоахим Энгель сдался в плен. 3 июля танкисты 2-го гвардейского танкового корпуса и партизаны вступили в столицу Белоруссии.
За 12 дней советские войска продвинулись на 225 - 280 километров, освободили большую часть республики. Теперь можно было гнать остатки разбитых немецких войск к западной границе СССР.
Стабилизация положения на Восточном фронте, в котором образовалась огромная брешь протяженностью 400 километров, стала важнейшей задачей германского командования. На линии Белосток - Брест спешно создавался новый фронт обороны.
В этой обстановке войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала К.К.Рокоссовского приступили к проведению Люблин-Брестской операции. Ее замысел заключался в том, чтобы ударами в обход Брестского укрепленного района с севера и юга разгромить люблинскую и брестскую группировки противника и, развивая наступление на варшавском направлении, выйти к Висле. Основной удар наносился из района Ковеля в общем направлении на Люблин, Варшаву, а частью сил - в обход Бреста с юга. Армии правого крыла наступали на варшавском направлении, обходя брестскую группировку противника с севера.
Войскам Рокоссовского противостояли основные силы 2-й полевой армии и часть сил 4-й танковой армии группы «Северная Украина».
В период подготовки к нанесению удара 6 июля войска левого крыла заняли город Ковель, оставленный немцами «без всякого нажима с нашей стороны», а утром 18 июля сосредоточенная в этом районе группировка советских войск перешла в наступление.
При мощной артиллерийской поддержке и активной помощи авиации соединения ударной группировки в первый же день прорвали оборону противника. 47-я армия генерал-лейтенанта Н.И.Гусева начала стремительно продвигаться на Седльце, а 8-я гвардейская генерала В.И.Чуйкова и 69-я армия генерал-лейтенанта В.Я.Колпакчи, поддержанные 11-м танковым корпусом, шли на Люблин. 20 июля, продвинувшись на 70 километров, они вышли к реке Западный Буг, с ходу форсировали ее и вступили в пределы Польши. Немцы поспешно отступали на запад. 22 июля войска 69-й армии освободили Хелм, а 11-й танковый корпус генерал-майора И.И.Ющука ворвался в Парчев.
После прорыва обороны противника на Западном Буге 21 июля 1944 г. в сражение вступили 2-я танковая армия генерал-лейтенанта С.И.Богданова - огромная сила в 805 танков и САУ, а также 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта В.В.Крюкова. Германское командование понимало, что разворот войск левого крыла 1-го Белорусского фронта для выхода в тыл и фланг группировке, оборонявшейся севернее Полесья, может произойти на рубеже Бреста. Поэтому оно стянуло в этот район вместе со значительными силами 2-й армии большие резервы. Удерживая Брест, противник стремился разобщить усилия фронта и преградить советским войскам путь к Варшаве.
Оборону в Брестском укрепленном районе занимали части корпусной группы «Е» под командованием генерала Шеллера. В ее состав входили 86, 137, 251-я дивизионные группы, 203-я охранная дивизия, 186-й зенитно-артиллерийский полк, 930-й охранный полк, 251-й батальон связи. Немцы особенно укрепили северо-восточные и восточные окраины Бреста, имевшие три оборонительных обвода, которые опирались на крепостные форты. Все дороги и предполье были густо минированы.
Соединения 28-й армии генерал-лейтенанта А.А.Лучинского, 61-й армии генерал-полковника П.А.Белова и 70-й армии генерал-полковника В.С.Попова, боевой путь которого начался от стен Брестской крепости 22 июня 1941 г., охватили го-род с трех сторон. Одновременно в глубоком немецком тылу 2-я танковая армия вышла к Висле в районе Демблина, а затем устремилась вдоль реки к Варшаве.
27 июля 28-я армия А.А.Лучинского вышла к Западному Бугу северо-западнее Бреста, а дивизии В.С.Попова форсировали реку с юго-запада. Пути отхода для брестской группировки противника были отрезаны.
В 21.00 начался решающий штурм, в котором приняли участие бойцы и командиры всех трех армий. 48-я гвардейская дивизия, наступая с севера, ворвалась на товарную станцию, а ее 138-й полк к 2 часам ночи вышел к Цитадели. 12-я гвардейская, 212-я и 415-я стрелковые дивизии захватили форты III и IV, преодолели последнюю полосу обороны противника и ворвались в город. 160-я Краснознаменная стрелковая дивизия, преодолевая упорное сопротивление врага, продвигалась с юга по восточному берегу Буга.
28 июля 1944 г. Брест был полностью очищен от противника. Немецкой группировке удалось прорваться на запад, однако там она была окружена и полностью разгромлена. Вечером Москва салютовала войскам 1-го Белорусского фронта. 18 соединений и 29 частей получили право называться Брестскими.
12-я гвардейская стрелковая дивизия стала в городе гарнизоном. Ее 29-й полк расположился в Цитадели в казарме между Холмскими и Тереспольскими воротами. Командир дивизии генерал Д.К.Мальков был назначен комендантом города и крепости.
Во время освобождения в Бресте осталось всего 14 960 жителей. Население приступило к ликвидации последствий оккупации и боев, налаживанию мирной жизни.
Послевоенные годы нанесли крепости не меньший ущерб, чем все сражения и вражеские армии, вместе взятые. В городе, лишившемся почти половины жилищного фонда, кипело строительство, возводились дома, восстанавливались предприятия и инфраструктура. Военные разбирали крепость. Из отличных «царских» кирпичей строились дома командного состава, казармы, гаражи и другие объекты. С 1947 по 1955 г. были взорваны Брестские (Трехарочные), Белостокские (Бригидские) и Восточные ворота, разобраны северо-западный и юго-восточный участки кольцевой казармы, тюрьма «Бригидки», здания Белого дворца и Инженерного управления, ряд фортов (II, III, IV, IX, X). Собирались снести и здание красноармейского клуба, но передумали и устроили в нем овощехранилище. Как свидетельствует очевидец: «Справедливости ради надо сказать: то что не разрушил враг в священных стенках старой крепости, разрушили мы сами».
-----------------------------------------------
страницы 
контакты
